15.2. Системная семейная терапия
как консервативная социальная технология?
Если семейная терапия в свое время стала инициатором деба-
тов по проблемам полоролевого распределения, то уже в 1980-е
годы ее подвергли целому ряду критических замечаний со сто-
роны «лагеря левых».
Острие критики было направлено на то, что семейная терапия
как таковая возникла вследствие неудовлетворенности процесса-
ми разрушения буржуазной семьи и что она пыталась противо-
действовать этим процессам с помощью социально-технических
средств. Как терапия семьи, эта техника пыталась сохранить иде-
ал и миф консервативной политики при распаде структур буржу-
азной семьи, то есть удерживать женщин у плиты, а детей — под
контролем родителей, любой ценой сохраняя семью как недоро-
гое средство и выгодную рабочую силу для возобновления товар-
ных отношений. Там, где начинались разговоры об альтернатив-
ных способах жизнеустройства, семейная терапия принималась
за работу по адаптации. «Теоретическая модель не предусматри-
вает, что сопротивление может включать «системную враждеб-
ность» по отношению к требованиям общества» — так звучит, к
сожалению, ничем не аргументированное высказывание Кернера
и Зидовски (Коегпег & Zydowski, 1987, с. 167). И далее: «Систем-
ное мышление является, таким образом, «партийным» подходом,
обусловленным интересом к функциональному потенциалу пред-
мета познания, который формируется в систему».
301
Язык системы, ориентированный на компьютерную логи-
ку, объясняет технократическую целевую установку: заставить
семью жить в согласии и не осознавать связи своих проблем с
механизмами социальной власти — аналогично тому, как авто-
мобиль загоняют на авторемонтную станцию. Согласно Хабер-
масу (Habermas, 1988), необходимо различать, с одной сторо-
ны, системы как сферы политического управления и рациона-
лизации общественных целей, а с другой стороны, системы как
сферы нестандартизированных жизненных процессов в «буд-
ничном мире действующих субъектов». При таком понимании
систем получается, что системная терапия изо всех сил пыта-
лась поставить «мир простых будней» в зависимость от обще-
ственно-политической «системы» и обезвредить препятствия,
возникающие при таком противостоянии: «Члены семьи... дег-
радируют до элементов системы и, таким образом, лишаются
своей индивидуальности» (Коегпег & Zydowski, 1988, с. 41)*.
В отличие от тендерных дискуссий, эта критика ограничи-
вается в основном «открытием» буржуазных структур. Поэто-
му даже критически настроенным системным терапевтам до-
вольно сложно полемизировать с «левой» критикой, особенно
с точки зрения содержания. С одной стороны, эта критика
является обычным тотальным отрицанием, а с другой — они
(«левые») охотно пользуются примерами из литературы 1970-х
годов, нередко вырывая их из контекста и не принимая во
внимание новаторскую дискуссию (например, кибернетику
второго порядка), выстраивая при этом самые разнообразные
гипотезы по признаку простых ассоциаций. Еще в одной пуб-
ликации (за 1995 год) была разгромлена «патриархальная ма-
шинная модель системной терапии» (Schulte, 1995). Впрочем,
все эти критические наскоки не более чем обидны. Конечно,
системная терапия нуждается в квалифицированных критичес-
ких импульсах не только изнутри, но и извне. Последние, к
сожалению, с конца 1980-х годов так и не появились.
Возможно, все это объясняется падением привлекательнос-
ти «открытий» идеологической критики — в то время, когда
давление запретов на социальные проблемы изрядно ослабло и
господствовать начинает неприкрыто-равнодушное примире-
ние. В такие времена ломкость и непрочность такой социаль-
* В журнале «Психология сегодня» приведена дискуссия по критической статье Кернера и Зидовски (Коегпег & Zydowski); эта дискуссия длилась больше трех месяцев ( No No 4 - 6 / 1 9 8 8 ) .
302
ной системы, как семья, становится особенно очевидной. Од-
нако если учесть, что для укрепления связей между поколени-
ями до сих пор не удалось создать убедительные альтернатив-
ные формы, то возрождение семьи как возможного образа жизни
снова приобретает особое значение. С другой стороны, по-
скольку потенциальной клиентурой системных терапевтов все
чаще становятся такие альтернативные социальные системы,
как жилищные коммуны, матери-одиночки, незамужние и не-
женатые, а также гомосексуальные пары, то критика со сторо-
ны этих альтернативных систем звучит все сдержаннее. Ведь
речь идет о спасении традиционной структуры «отец — мать —
двое детей»: статистика свидетельствует, что эти структуры ста-
новятся редкостью. И все же желательно, чтобы теория и прак-
тика системной терапии были политически более вовлеченны-
ми (Schiepek, 1991).
«Импорт» естественнонаучных теорий в психологию всегда
был палкой о двух концах (Schiepek, 1991; Herzog, 1984). Под
перекрестным огнем критиков (Fischer, 1991) оказалось поня-
тие аутопоэза (см. раздел 2.6). Предложенное для описания фун-
кций живой клетки, оно превратилось в широкую познава-
тельно-теоретическую концепцию. Однако связь между кон-
цепцией аутопоэза и нейробиологическими работами Умберто
Матураны представляется довольно сомнительной (Kriz, 1990b,
1995а, с. 161). Острая критика зацепила и использование поня-
тия аутопоэза Луманном (см. раздел 2.7), которое он включил
в свою психотерапевтическую концепцию. Особенно ошибоч-
ным Криц считает тезис, согласно которому операционально
закрытые системы не имеют ни входа, ни выхода. Такой тезис
содержит в себе онтологическое высказывание («они не име-
ют»). При этом нужно скорее спросить себя, разумно или не-
разумно использовать подобное высказывание. Как считает
Криц (Kriz, 1994b), целесообразно говорить о том, что люди
обрабатывают информацию даже тогда, когда она отражает в
мозге не то же самое, что имел в виду тот, кто информацию
передавал: мысли и сообщения можно хорошо разграничивать
303между собой, не рассматривая части системы как завершенные
(закрытые).
щала свое острие на радикальный конструктивизм (Fischer, 1995;
Nuese et al., 1995). С одной стороны, радикальный конструкти-
визм обвиняют в постмодернистской позиции типа «как-ни-
будь да будет» (Fey-Erabend, 1986) и произвольности его «тер-
минологических туманностей» (Girgensohn-Marchand, 1992).
С другой стороны, критике подвержен и отказ конструктивиз-
ма от дальнейших попыток познания реальности и истины.
Больше всего, однако, осуждается радикальность радикального
конструктивизма (Groeben, 1995, Obrecht, 1991) и его «фунда-
ментализм», высшей формой которого является безответствен-
ность (Graf, 1994). «Критический» или «научный реализм», пред-
ставителями которого являются упомянутые критики, посту-
лирует, «что существует конкретный мир, который мы (посте-
пенно) способны познать» (Obrecht, 1991), не отрицая при этом,
что картины реальности суть продукты нашего мозга и что че-
ловеческое знание является субъективным. Суть аргументации
состоит в том, что тезис о «мире как выдумке» сам является
«выдумкой» и, следовательно, мир оказывается лишь выдуман-
ным и не может быть открыт (Nuese et al., 1995). При этом, по
нашему мнению, совсем неправильно понимаются отдельные
высказывания Глазерсфельда (Glasersfeld, 1981) — этому автору
приписывают утверждение о том, что не существует реальнос-
ти вне границ познавательного «аппарата» человека. С нашей
точки зрения, он говорит лишь о принципиальной непознава-
емости реальности (ср. раздел 3.1). Безусловно, между конст-
руктивизмом и его критикой до сих пор находится значитель-
ный пробел:
«Не существует доказательств, противоречащих нашим идеям о правиль-
ности мира» (Nueseeta!., 1995, с. 78). И еще: «В определенном понима-
нии мир устроен именно так, как его воспринимают. Но его свойства пред-
ставлены в восприятии совсем не такими, какими, собственно, являют-
ся свойства мира. Тот, кто ожидает чего-то иного, не сможет реально
отобразить (репрезентировать) мир. Ведь восприятие дает нам не бо-
лее чем картину мира» (там же, с. 155).
304
С точки зрения конструктивизма это высказывания наблю-
дателя. Спрашивается: откуда конструктивизм черпает уверен-
ность для подобных утверждений? Понятие «картина» замани-
мает нас в ловушку, в которой можно потеряться среди нераз-
решимых вопросов: кто квалифицирует «картину»; кто, в свою
очередь, констатирует, что эта картина является «правильным»
отображением мира и т. д.? Но ведь и эти вопросы тоже задает
наблюдатель, кроме того, он находится в плену законов языка
(раздел 3.3). Таким образом, для окончательного решения нуж-
на разве что «Божья воля» (Zifferbarth, 1994). Возможно, целе-
сообразнее было бы отнести все эти вопросы — возникает или
не возникает в нашей голове отражение — к области нерешае-
мых языковых забав.
Еще один укор в чрезмерной произвольности исходит от
психологии развития. Основной недостаток системных подхо-
дов состоит, по-видимому, в том, что они недифференцирован-
но рассматривают пластичность и способность человеческого по-
ведения к модификациям (Chasiotis & Keller, 1992). Эволюцион-
ная биология доказала, что наибольшая пластичность поведения
наблюдается в раннем детском возрасте. Однако и здесь мы об-
наруживаем лишь критику упрощенного понимания циркуляр-
ноеTM: предположение, что мать и ребенок в одинаковой степе-
пи влияют друг на друга, является ошибочным. Приведем два
аргумента. Во-первых, в истории семейной терапии можно отыс-
кать целый ряд примеров, демонстрирующих, что циркуляр-
ное понимание систем (а именно взаимосвязей детей и родите-
лей) как раз и не предусматривает равноправных влияний. Так,
13. Сатир (Satir, 1979) называет родителей «архитекторами се-
мьи», несущими особую ответственность за климат в семье.
Штирлин подчеркивает, что «сильные и слабые существуют не
только в теории, но и в реальности» (Simon & Stierlin, 1984).
Последнее высказывание вызывает вопрос: каковы прагматичес-
кие последствия всех соображений подобного типа?
«Чему мальчонку не научи, мужик вовеки знать не будет» — фраза,
которая может стать неизбежным пророчеством дня каждого.
Однако
если эволюционная биология имеет в своем распоряжении веские аргу-
менты для подобных утверждений, то можно найти аргументы и в пользу
того, что у каждого человека есть бесконечное множество возможнос-
тей для развития, — если только она признает их потенциальное разно-
образие. Тот, кто ездит в инвалидном кресле, возможно, никогда не бу-
дет бегать, но может достичь ранее недосягаемой для него цели — при-
нять участие в олимпиаде для спинальников (при условии, что у него
есть возможность спланировать свои действия и выполнить их).
Исследование младенцев, проведенное Дэниэлом Штерном
(Stern, 1992), вызывает дальнейшие критические вопросы: не
слишком ли акцентируется внимание на вербальных аспектах
языка для развития консенсусных миров? Существует «множе-
ство намеков на то, что коммуникативные способности чело-
века, его отношения носят доязыковой характер» (Chasiotis &
Keller, 1992). Концепцию невербальной, доязыковой «аффек-
тивной настроенности» (Stern, 1992) и ее значение для детской
самости (собственного «Я», Selbst), а также для социальных
связей ребенка можно было бы, наверное, оценить как очень
удобную для системной терапии (как, например, результаты
исследований взаимной «аффективной настроенности» тера-
певта и системы клиента).
Развитие конструктивистского образа мышления происхо-
дило практически одновременно с развитием мышления пост-
модернизма и с социальным процессом, который социологи
называют индивидуализацией и плюрализацией жизненных
ситуаций и жизненных стилей. Все, что задано наперед, что
связывает, что является общим, с течением времени ослабляет-
ся, а каждый индивид получает возможность и должен посто-
янно отстаивать правила игры своего внешнего существования
и даже свою идентичность. Этот тезис, собственно говоря, и
характеризует конструктивистский образ мышления.
Критика же бьет по негативному аспекту этого тезиса. С идей-
но-политической точки зрения процессы развития в опреде-
ленный период времени происходят параллельно с рыночно-
экономическими, неолиберальными тенденциями. Частные
рыночные процессы и необщественные формы заботы о суще-
ствовании должны регулироваться удовлетворением потребно-
306стей человека. С социально-политической точки зрения про-
цессы развития в определенный период времени идут парал-
лельно с уменьшением социальных достижений государства.
Хотя конструктивистский образ мышления и не обвиняют
и том, что он, дескать, пропагандирует неолиберальные страте-
гии развала государства социального типа, однако принято счи-
тать, что этот образ мышления хорошо приспособлен к разно-
го рода деконструктивистским стратегиям и может пользовать-
ся ими достаточно успешно (Graf, 1994). Поэтому не следует
отбрасывать то, что:
- многие системники работают консультантами по вопросам организации
предпринимательства; их становится все больше в сфере социального
обслуживания со всеми ее изысканными рационализаторскими страте-
гиями. И здесь системники пользуются спросом. Очевидно, что систем-
ная теория на практике способствует процессам оптимизации, обнаде-
живающие последствия которых приводят к освобождению рабочей
силы;
- некоторые (отдельные) ключевые слова современной конструктивистс-
кой системной дискуссии хорошо вписываются в рыночно-экономичес-
кие формулы. Особенно выразительно это прослеживается в таких по-
нятиях, как «радикальная рыночная экономика» (Simon, 1991а) или «на-
целенность на клиента как системная философия услуг» (Schweitzer,
1995а). Впрочем, обе формулы не претендуют на «немедленное внедре-
ние в рыночный процесс». Ф. Симон (Simon) говорит о системном опи-
сании процессов обмена между людьми («Кто торгует, тот торгует»), у
Швайтцера речь идет о поиске метафор для более ответственного от-
ношения к желаниям потребителя в далеких от рынка сферах систем-
ных услуг (раздел 5.9 и далее). Но можно спросить себя: насколько по-
добные метафоры дескриптивно поддерживают господствующие нели-
беральные дискурсы и даже могут усиливать эти дискурсы прескрип-
тивно?
- если самому себе написать инструкцию «как быть несчастным»
(Watzlawick, 1983) и упорно ее выполнять, то и в этом случае не всегда
удается стать кузнецом своего собственного счастья или несчастья.
Следовательно, далеко не всегда мы сами оказываемся виноватыми в
собственной бедности или существовании впроголодь (Bohrke, 1985).
Возможно также, конструктивистское мышление необходимо еще и для
того, чтобы бедным и отброшенным «подкинуть» особую ответствен-
ность за самих себя? Опасность этого (конструктивистского) подхода
понятна — даже если не отождествлять достижения системных идей с
консерватизмом.
307
Наиболее дифференцированную критику семейной терапии,
ориентированной на кибернетику первого порядка, можно найти
в работе Бауридль (Bauriedl, 1980). Автор видит опасность в том,
что концепции, ориентированные на принятие решений, могут
быть использованы для укрепления защит, и тогда сама терапия
становится неспособной ориентироваться на переживания. Ис-
ключительно позитивистская трактовка поведенческих прояв-
лений (раздел 2.9) использует, как правило, манипулятивные
терапевтические техники — поскольку лишь так удается сохра-
нить связь «субъект-субъект». Критические замечания Бауридль
о скрытом злоупотреблении терапевтическим влиянием, осо-
бенно в морально неустойчивом обществе (которое и обвиняют
в манипулятивности), остаются, по нашему мнению, актуаль-
ными для личности каждого терапевта. Что же касается киберне-
тики второго порядка, то независимо от дискуссий она способ-
ствовала включению диагностирующих врачей и терапевтов в
«теорию относительности» отношений между людьми на основе
релятивистских позиций.
Подобные критические замечания ставят во главу угла воп-
рос об этических аспектах системно-конструктивистского об-
раза мышления. В основе статьи фон Шлиппе (von Schlippe,
1991) о системной этике лежит известное правило фон Ферсте-
ра: «Действуй всегда так, чтобы увеличить количество возмож-
ностей» (von Foerster, 1988, 1993). Внешне произвольный ха-
рактер системной теории подчеркивает лишь собственную от-
ветственность (von Foerster, 1993), а никак не то, о чем говорят
Р. Нуэзе и его соавторы (Nuese et al, 1995). А говорят они о
сугубо «прагматических и утилитаристских представлениях об
этике».
Четыре основные этические позиции системной терапии:
1) Думай и действуй обоснованным с экологической точки зрения путем
(или: «Всегда найдется более широкий контекст»),
2) Обращай внимание на свои определения и оценки (или: «Все могло бы
сложиться совсем по-иному »).
3) Вспомни о своей личной ответственности (или: «Не существует «пра-
вильно и неправильно»; ты — часть контекста, и все, что ты делаешь,
будет иметь последствия!»).
4)Позаботься о том, чтобы отличия были найдены достойным образом
(или: «Добавь к картине клиента/клиентов что-нибудь новое»).
308Если такая позиция не может основываться на «объектив-
ности» или «истинности», то и собственные поступки всегда
будут оцениваться в «неточном масштабе», который каждый
раз необходимо сравнивать с этикой общества, устанавливаю-
щей систему ценностей. Замечания Г. Бейтсона о необходимо-
сти осознавать нашу включенность в более широкие циклы,
говорит нам, что любое одностороннее массированное воздей-
ствие на природу и жизнь человека потенциально вредно для
жологической системы и приводит нас к «этике неинтервен-
ции». Иногда лучше реагировать, применяя более мягкую ин-
тервенцию, чем более массивную (Schweitzer, 1989; Liechti et
al., 1989). Понимание экологии, выводимое из системного по-
нимания самого себя, означает, что мы сами являемся частью
наблюдаемого нами процесса. С этой точки зрения другой че-
ловек также является частью нас самих; если мы вредим ему, то
вредим также и самому себе.
В системно-конструктивистском мышлении конечно же от-
сутствует такая этическая категория, как «справедливость», осо-
бенно категория солидарной этики (в таких случаях, как пра-
вило, говорят, что у множества других психологических теорий
также отсутствует собственная внутренняя, имманентная эти-
ка). Однако на необходимость такой этики неоднократно ука-
тывали теоретики движения социальных работников (Staub-
Bernasconi, 1986), теоретики постмодернизма (Baumann, 1991),
а также консультанты-системники (Pfeifer-Schaupp, 1995, 1996).
11о если общество, устанавливающее ценности, считает их зна-
чимыми, то такое общество может определять свою собствен-
ную «дискурсивную этику» (Pfeifer-Schaupp, 1966) на основе
взаимопризнанных интегрирующих (объединяющих) ценнос-
тей.
как консервативная социальная технология?
Если семейная терапия в свое время стала инициатором деба-
тов по проблемам полоролевого распределения, то уже в 1980-е
годы ее подвергли целому ряду критических замечаний со сто-
роны «лагеря левых».
Острие критики было направлено на то, что семейная терапия
как таковая возникла вследствие неудовлетворенности процесса-
ми разрушения буржуазной семьи и что она пыталась противо-
действовать этим процессам с помощью социально-технических
средств. Как терапия семьи, эта техника пыталась сохранить иде-
ал и миф консервативной политики при распаде структур буржу-
азной семьи, то есть удерживать женщин у плиты, а детей — под
контролем родителей, любой ценой сохраняя семью как недоро-
гое средство и выгодную рабочую силу для возобновления товар-
ных отношений. Там, где начинались разговоры об альтернатив-
ных способах жизнеустройства, семейная терапия принималась
за работу по адаптации. «Теоретическая модель не предусматри-
вает, что сопротивление может включать «системную враждеб-
ность» по отношению к требованиям общества» — так звучит, к
сожалению, ничем не аргументированное высказывание Кернера
и Зидовски (Коегпег & Zydowski, 1987, с. 167). И далее: «Систем-
ное мышление является, таким образом, «партийным» подходом,
обусловленным интересом к функциональному потенциалу пред-
мета познания, который формируется в систему».
301
Язык системы, ориентированный на компьютерную логи-
ку, объясняет технократическую целевую установку: заставить
семью жить в согласии и не осознавать связи своих проблем с
механизмами социальной власти — аналогично тому, как авто-
мобиль загоняют на авторемонтную станцию. Согласно Хабер-
масу (Habermas, 1988), необходимо различать, с одной сторо-
ны, системы как сферы политического управления и рациона-
лизации общественных целей, а с другой стороны, системы как
сферы нестандартизированных жизненных процессов в «буд-
ничном мире действующих субъектов». При таком понимании
систем получается, что системная терапия изо всех сил пыта-
лась поставить «мир простых будней» в зависимость от обще-
ственно-политической «системы» и обезвредить препятствия,
возникающие при таком противостоянии: «Члены семьи... дег-
радируют до элементов системы и, таким образом, лишаются
своей индивидуальности» (Коегпег & Zydowski, 1988, с. 41)*.
В отличие от тендерных дискуссий, эта критика ограничи-
вается в основном «открытием» буржуазных структур. Поэто-
му даже критически настроенным системным терапевтам до-
вольно сложно полемизировать с «левой» критикой, особенно
с точки зрения содержания. С одной стороны, эта критика
является обычным тотальным отрицанием, а с другой — они
(«левые») охотно пользуются примерами из литературы 1970-х
годов, нередко вырывая их из контекста и не принимая во
внимание новаторскую дискуссию (например, кибернетику
второго порядка), выстраивая при этом самые разнообразные
гипотезы по признаку простых ассоциаций. Еще в одной пуб-
ликации (за 1995 год) была разгромлена «патриархальная ма-
шинная модель системной терапии» (Schulte, 1995). Впрочем,
все эти критические наскоки не более чем обидны. Конечно,
системная терапия нуждается в квалифицированных критичес-
ких импульсах не только изнутри, но и извне. Последние, к
сожалению, с конца 1980-х годов так и не появились.
Возможно, все это объясняется падением привлекательнос-
ти «открытий» идеологической критики — в то время, когда
давление запретов на социальные проблемы изрядно ослабло и
господствовать начинает неприкрыто-равнодушное примире-
ние. В такие времена ломкость и непрочность такой социаль-
* В журнале «Психология сегодня» приведена дискуссия по критической статье Кернера и Зидовски (Коегпег & Zydowski); эта дискуссия длилась больше трех месяцев ( No No 4 - 6 / 1 9 8 8 ) .
302
ной системы, как семья, становится особенно очевидной. Од-
нако если учесть, что для укрепления связей между поколени-
ями до сих пор не удалось создать убедительные альтернатив-
ные формы, то возрождение семьи как возможного образа жизни
снова приобретает особое значение. С другой стороны, по-
скольку потенциальной клиентурой системных терапевтов все
чаще становятся такие альтернативные социальные системы,
как жилищные коммуны, матери-одиночки, незамужние и не-
женатые, а также гомосексуальные пары, то критика со сторо-
ны этих альтернативных систем звучит все сдержаннее. Ведь
речь идет о спасении традиционной структуры «отец — мать —
двое детей»: статистика свидетельствует, что эти структуры ста-
новятся редкостью. И все же желательно, чтобы теория и прак-
тика системной терапии были политически более вовлеченны-
ми (Schiepek, 1991).
15.3. Все выдумка, все путем?
Произвольность определений
был палкой о двух концах (Schiepek, 1991; Herzog, 1984). Под
перекрестным огнем критиков (Fischer, 1991) оказалось поня-
тие аутопоэза (см. раздел 2.6). Предложенное для описания фун-
кций живой клетки, оно превратилось в широкую познава-
тельно-теоретическую концепцию. Однако связь между кон-
цепцией аутопоэза и нейробиологическими работами Умберто
Матураны представляется довольно сомнительной (Kriz, 1990b,
1995а, с. 161). Острая критика зацепила и использование поня-
тия аутопоэза Луманном (см. раздел 2.7), которое он включил
в свою психотерапевтическую концепцию. Особенно ошибоч-
ным Криц считает тезис, согласно которому операционально
закрытые системы не имеют ни входа, ни выхода. Такой тезис
содержит в себе онтологическое высказывание («они не име-
ют»). При этом нужно скорее спросить себя, разумно или не-
разумно использовать подобное высказывание. Как считает
Криц (Kriz, 1994b), целесообразно говорить о том, что люди
обрабатывают информацию даже тогда, когда она отражает в
мозге не то же самое, что имел в виду тот, кто информацию
передавал: мысли и сообщения можно хорошо разграничивать
303между собой, не рассматривая части системы как завершенные
(закрытые).
Произвольность
реальности
Кроме концепции аутопоэза, критика неоднократно обра-щала свое острие на радикальный конструктивизм (Fischer, 1995;
Nuese et al., 1995). С одной стороны, радикальный конструкти-
визм обвиняют в постмодернистской позиции типа «как-ни-
будь да будет» (Fey-Erabend, 1986) и произвольности его «тер-
минологических туманностей» (Girgensohn-Marchand, 1992).
С другой стороны, критике подвержен и отказ конструктивиз-
ма от дальнейших попыток познания реальности и истины.
Больше всего, однако, осуждается радикальность радикального
конструктивизма (Groeben, 1995, Obrecht, 1991) и его «фунда-
ментализм», высшей формой которого является безответствен-
ность (Graf, 1994). «Критический» или «научный реализм», пред-
ставителями которого являются упомянутые критики, посту-
лирует, «что существует конкретный мир, который мы (посте-
пенно) способны познать» (Obrecht, 1991), не отрицая при этом,
что картины реальности суть продукты нашего мозга и что че-
ловеческое знание является субъективным. Суть аргументации
состоит в том, что тезис о «мире как выдумке» сам является
«выдумкой» и, следовательно, мир оказывается лишь выдуман-
ным и не может быть открыт (Nuese et al., 1995). При этом, по
нашему мнению, совсем неправильно понимаются отдельные
высказывания Глазерсфельда (Glasersfeld, 1981) — этому автору
приписывают утверждение о том, что не существует реальнос-
ти вне границ познавательного «аппарата» человека. С нашей
точки зрения, он говорит лишь о принципиальной непознава-
емости реальности (ср. раздел 3.1). Безусловно, между конст-
руктивизмом и его критикой до сих пор находится значитель-
ный пробел:
«Не существует доказательств, противоречащих нашим идеям о правиль-
ности мира» (Nueseeta!., 1995, с. 78). И еще: «В определенном понима-
нии мир устроен именно так, как его воспринимают. Но его свойства пред-
ставлены в восприятии совсем не такими, какими, собственно, являют-
ся свойства мира. Тот, кто ожидает чего-то иного, не сможет реально
отобразить (репрезентировать) мир. Ведь восприятие дает нам не бо-
лее чем картину мира» (там же, с. 155).
304
С точки зрения конструктивизма это высказывания наблю-
дателя. Спрашивается: откуда конструктивизм черпает уверен-
ность для подобных утверждений? Понятие «картина» замани-
мает нас в ловушку, в которой можно потеряться среди нераз-
решимых вопросов: кто квалифицирует «картину»; кто, в свою
очередь, констатирует, что эта картина является «правильным»
отображением мира и т. д.? Но ведь и эти вопросы тоже задает
наблюдатель, кроме того, он находится в плену законов языка
(раздел 3.3). Таким образом, для окончательного решения нуж-
на разве что «Божья воля» (Zifferbarth, 1994). Возможно, целе-
сообразнее было бы отнести все эти вопросы — возникает или
не возникает в нашей голове отражение — к области нерешае-
мых языковых забав.
Человек, которого можно изменить
любым способом
Еще один укор в чрезмерной произвольности исходит от
психологии развития. Основной недостаток системных подхо-
дов состоит, по-видимому, в том, что они недифференцирован-
но рассматривают пластичность и способность человеческого по-
ведения к модификациям (Chasiotis & Keller, 1992). Эволюцион-
ная биология доказала, что наибольшая пластичность поведения
наблюдается в раннем детском возрасте. Однако и здесь мы об-
наруживаем лишь критику упрощенного понимания циркуляр-
ноеTM: предположение, что мать и ребенок в одинаковой степе-
пи влияют друг на друга, является ошибочным. Приведем два
аргумента. Во-первых, в истории семейной терапии можно отыс-
кать целый ряд примеров, демонстрирующих, что циркуляр-
ное понимание систем (а именно взаимосвязей детей и родите-
лей) как раз и не предусматривает равноправных влияний. Так,
13. Сатир (Satir, 1979) называет родителей «архитекторами се-
мьи», несущими особую ответственность за климат в семье.
Штирлин подчеркивает, что «сильные и слабые существуют не
только в теории, но и в реальности» (Simon & Stierlin, 1984).
Последнее высказывание вызывает вопрос: каковы прагматичес-
кие последствия всех соображений подобного типа?
«Чему мальчонку не научи, мужик вовеки знать не будет» — фраза,
которая может стать неизбежным пророчеством дня каждого.
Однако
если эволюционная биология имеет в своем распоряжении веские аргу-
менты для подобных утверждений, то можно найти аргументы и в пользу
того, что у каждого человека есть бесконечное множество возможнос-
тей для развития, — если только она признает их потенциальное разно-
образие. Тот, кто ездит в инвалидном кресле, возможно, никогда не бу-
дет бегать, но может достичь ранее недосягаемой для него цели — при-
нять участие в олимпиаде для спинальников (при условии, что у него
есть возможность спланировать свои действия и выполнить их).
Исследование младенцев, проведенное Дэниэлом Штерном
(Stern, 1992), вызывает дальнейшие критические вопросы: не
слишком ли акцентируется внимание на вербальных аспектах
языка для развития консенсусных миров? Существует «множе-
ство намеков на то, что коммуникативные способности чело-
века, его отношения носят доязыковой характер» (Chasiotis &
Keller, 1992). Концепцию невербальной, доязыковой «аффек-
тивной настроенности» (Stern, 1992) и ее значение для детской
самости (собственного «Я», Selbst), а также для социальных
связей ребенка можно было бы, наверное, оценить как очень
удобную для системной терапии (как, например, результаты
исследований взаимной «аффективной настроенности» тера-
певта и системы клиента).
15.4. Десолидаризация и недостающая этика
Развитие конструктивистского образа мышления происхо-
дило практически одновременно с развитием мышления пост-
модернизма и с социальным процессом, который социологи
называют индивидуализацией и плюрализацией жизненных
ситуаций и жизненных стилей. Все, что задано наперед, что
связывает, что является общим, с течением времени ослабляет-
ся, а каждый индивид получает возможность и должен посто-
янно отстаивать правила игры своего внешнего существования
и даже свою идентичность. Этот тезис, собственно говоря, и
характеризует конструктивистский образ мышления.
Критика же бьет по негативному аспекту этого тезиса. С идей-
но-политической точки зрения процессы развития в опреде-
ленный период времени происходят параллельно с рыночно-
экономическими, неолиберальными тенденциями. Частные
рыночные процессы и необщественные формы заботы о суще-
ствовании должны регулироваться удовлетворением потребно-
306стей человека. С социально-политической точки зрения про-
цессы развития в определенный период времени идут парал-
лельно с уменьшением социальных достижений государства.
Хотя конструктивистский образ мышления и не обвиняют
и том, что он, дескать, пропагандирует неолиберальные страте-
гии развала государства социального типа, однако принято счи-
тать, что этот образ мышления хорошо приспособлен к разно-
го рода деконструктивистским стратегиям и может пользовать-
ся ими достаточно успешно (Graf, 1994). Поэтому не следует
отбрасывать то, что:
- многие системники работают консультантами по вопросам организации
предпринимательства; их становится все больше в сфере социального
обслуживания со всеми ее изысканными рационализаторскими страте-
гиями. И здесь системники пользуются спросом. Очевидно, что систем-
ная теория на практике способствует процессам оптимизации, обнаде-
живающие последствия которых приводят к освобождению рабочей
силы;
- некоторые (отдельные) ключевые слова современной конструктивистс-
кой системной дискуссии хорошо вписываются в рыночно-экономичес-
кие формулы. Особенно выразительно это прослеживается в таких по-
нятиях, как «радикальная рыночная экономика» (Simon, 1991а) или «на-
целенность на клиента как системная философия услуг» (Schweitzer,
1995а). Впрочем, обе формулы не претендуют на «немедленное внедре-
ние в рыночный процесс». Ф. Симон (Simon) говорит о системном опи-
сании процессов обмена между людьми («Кто торгует, тот торгует»), у
Швайтцера речь идет о поиске метафор для более ответственного от-
ношения к желаниям потребителя в далеких от рынка сферах систем-
ных услуг (раздел 5.9 и далее). Но можно спросить себя: насколько по-
добные метафоры дескриптивно поддерживают господствующие нели-
беральные дискурсы и даже могут усиливать эти дискурсы прескрип-
тивно?
- если самому себе написать инструкцию «как быть несчастным»
(Watzlawick, 1983) и упорно ее выполнять, то и в этом случае не всегда
удается стать кузнецом своего собственного счастья или несчастья.
Следовательно, далеко не всегда мы сами оказываемся виноватыми в
собственной бедности или существовании впроголодь (Bohrke, 1985).
Возможно также, конструктивистское мышление необходимо еще и для
того, чтобы бедным и отброшенным «подкинуть» особую ответствен-
ность за самих себя? Опасность этого (конструктивистского) подхода
понятна — даже если не отождествлять достижения системных идей с
консерватизмом.
307
Наиболее дифференцированную критику семейной терапии,
ориентированной на кибернетику первого порядка, можно найти
в работе Бауридль (Bauriedl, 1980). Автор видит опасность в том,
что концепции, ориентированные на принятие решений, могут
быть использованы для укрепления защит, и тогда сама терапия
становится неспособной ориентироваться на переживания. Ис-
ключительно позитивистская трактовка поведенческих прояв-
лений (раздел 2.9) использует, как правило, манипулятивные
терапевтические техники — поскольку лишь так удается сохра-
нить связь «субъект-субъект». Критические замечания Бауридль
о скрытом злоупотреблении терапевтическим влиянием, осо-
бенно в морально неустойчивом обществе (которое и обвиняют
в манипулятивности), остаются, по нашему мнению, актуаль-
ными для личности каждого терапевта. Что же касается киберне-
тики второго порядка, то независимо от дискуссий она способ-
ствовала включению диагностирующих врачей и терапевтов в
«теорию относительности» отношений между людьми на основе
релятивистских позиций.
Подобные критические замечания ставят во главу угла воп-
рос об этических аспектах системно-конструктивистского об-
раза мышления. В основе статьи фон Шлиппе (von Schlippe,
1991) о системной этике лежит известное правило фон Ферсте-
ра: «Действуй всегда так, чтобы увеличить количество возмож-
ностей» (von Foerster, 1988, 1993). Внешне произвольный ха-
рактер системной теории подчеркивает лишь собственную от-
ветственность (von Foerster, 1993), а никак не то, о чем говорят
Р. Нуэзе и его соавторы (Nuese et al, 1995). А говорят они о
сугубо «прагматических и утилитаристских представлениях об
этике».
Четыре основные этические позиции системной терапии:
1) Думай и действуй обоснованным с экологической точки зрения путем
(или: «Всегда найдется более широкий контекст»),
2) Обращай внимание на свои определения и оценки (или: «Все могло бы
сложиться совсем по-иному »).
3) Вспомни о своей личной ответственности (или: «Не существует «пра-
вильно и неправильно»; ты — часть контекста, и все, что ты делаешь,
будет иметь последствия!»).
4)Позаботься о том, чтобы отличия были найдены достойным образом
(или: «Добавь к картине клиента/клиентов что-нибудь новое»).
308Если такая позиция не может основываться на «объектив-
ности» или «истинности», то и собственные поступки всегда
будут оцениваться в «неточном масштабе», который каждый
раз необходимо сравнивать с этикой общества, устанавливаю-
щей систему ценностей. Замечания Г. Бейтсона о необходимо-
сти осознавать нашу включенность в более широкие циклы,
говорит нам, что любое одностороннее массированное воздей-
ствие на природу и жизнь человека потенциально вредно для
жологической системы и приводит нас к «этике неинтервен-
ции». Иногда лучше реагировать, применяя более мягкую ин-
тервенцию, чем более массивную (Schweitzer, 1989; Liechti et
al., 1989). Понимание экологии, выводимое из системного по-
нимания самого себя, означает, что мы сами являемся частью
наблюдаемого нами процесса. С этой точки зрения другой че-
ловек также является частью нас самих; если мы вредим ему, то
вредим также и самому себе.
В системно-конструктивистском мышлении конечно же от-
сутствует такая этическая категория, как «справедливость», осо-
бенно категория солидарной этики (в таких случаях, как пра-
вило, говорят, что у множества других психологических теорий
также отсутствует собственная внутренняя, имманентная эти-
ка). Однако на необходимость такой этики неоднократно ука-
тывали теоретики движения социальных работников (Staub-
Bernasconi, 1986), теоретики постмодернизма (Baumann, 1991),
а также консультанты-системники (Pfeifer-Schaupp, 1995, 1996).
11о если общество, устанавливающее ценности, считает их зна-
чимыми, то такое общество может определять свою собствен-
ную «дискурсивную этику» (Pfeifer-Schaupp, 1966) на основе
взаимопризнанных интегрирующих (объединяющих) ценнос-
тей.
Цитата: - "...не отрицая при этом, что картины реальности суть продукты нашего мозга и что человеческое знание является субъективным. Суть аргументации
ОтветитьУдалитьсостоит в том, что тезис о «мире как выдумке» сам является
«выдумкой» и, следовательно, мир оказывается лишь выдуманным и не может быть открыт ..."
А может действительно Мир непознаваем!?
Биосфера, Коллективное бессознательное, ДАО, "Вначале было Слово, .." ..., Семиосфера, ..., Смысловое пространство, ....
А как вы отнесётесь к идее - " Весь мир состоит из Смыслов. Возможны сочетания любых смыслов. Они тоже являются Смыслами. Все смыслы всегда и везде Уникальны. Наше "Я" тоже является одним из Смыслов. Оно обладает способностью Созидать Смыслы. Новые Смыслы включаются в Мир без уничтожения прежних Смыслов. Мир постоянно "прирастает" Новыми Смыслами. Мир неуничтожим. Мир - бессмертен. Личность неуничтожима и бессмертна. Ощущение-переживание-признание реальности Смерти - лишь один из Смыслов.
Тогда весь Мир в его развитии можно представить как "Мир-Язык".
А вне Мира-Языка смыслов(смысла) не существует.
"Вне Мира - Мира нет!".